● Это — авторская русская версия текста.
Авторську версію українською можна прочитати тут.
Tulkojums latviski pieejams šeit.
В Латвии Анна не то, что бы переквалифицировалась, но все же немного сместила фокус. В творческой сфере так и осталась, однако изучает новое направление — создание схем для вышивок. Ее обычный день — работа в кафе баристой, курсы латышского и дети — маленькая Эля и сын в Украине.
Голубые синички на веточке со спелой вишней
Картины Анны Артамоновой словно нарисованные — только подойдя ближе, видишь аккуратную вышивку крестиком. Отойди чуть подальше, и отличие опять исчезает, настолько виртуозно Анна подбирает цвета для своих вышиванок и кладет нитку тонким художественным стежком на канву. Я и сама вышивать люблю, однако у Анны это выходит гораздо лучше.
«Но сейчас вышиваю мало, — смеется Анна. —
Сейчас я бариста и продаю французские круассаны в рижском кафе».
С Анной Артамоновой мы познакомились случайно — я искала мастериц в социальных сетях, чтобы вышить памятный подарок добрым местным людям в благодарность за помощь мне с детьми здесь, в Латвии, в первые месяцы войны. Подружились. А однажды, когда мы вместе ехали лить окопные свечи в Юрмалу, Анна пожертвовала одну из своих картин — голубые синички на веточке со спелой вишней, одной из благотворительных организаций — для аукциона в помощь бойцам ВСУ. Цена ее не меньше 300 евро, говорила потом мне Анна. «Кропотливая работа, очень скрупулезная. Но что это по сравнению с окопами?»
Все детство Анны прошло в такой красоте. Ее бабушка вышивала все время, и дома было вышито все — шторы, скатерти, подушки: «Крестиком и гладью. Причем она это делала без схем, буквально из головы. Схемы уже позже появились, она их тоже стала брать в работу».
Как-то маленькая Анна заболела. И, чтобы не скучала, бабушка дала ей нитки.
«Она меня не учила. Просто дала нитки, а я нашла схему пупса в костюме ежика. Вышила сама, и нитки подбирала сама. Для первого раза вышло очень неплохо» — рассказывает Анна.
Гильдия мастериц хенд-мейд и мешочек с брошками
У Анны есть сын и дочь. Сыну 16 лет, он сейчас в Украине, живет с бабушкой — мамой Анны. Учится на повара: «Как только каникулы или практика — он сразу на работу в японский ресторан. Очень вкусно готовит и главное — ему нравится», — не без гордости рассказывает о сыне Анна. Они созваниваются, когда есть возможность. Сначала сын жил с мамой и сестричкой в Риге, но потом вернулся в Украину в Ворзель, к бабушке. «Да, переживаю, — признается Анна. — Они ведь в пригороде Киева, который постоянно обстреливают российские ракеты и дроны»
В Украине до войны у Анна была организатором и руководителем Гильдии мастериц изделий хенд-мейд от Бучанской территориальной общины. И она не только вышивала. Делала броши из бисера, ювелирные изделия, новогодние украшения, красивое и ароматное фигурное мыло, декупаж, фигурки из эпоксидной смолы и устраивала ярмарки у себя в общине: «Что я только не делала! Так я работала много лет: местные власти выделяли нам аллею для ярмарки на каждое городское мероприятие, в местной библиотеке также были наши работы, и мы могли их там продавать.
Были свои покупатели, все было хорошо. Перед войной закупила много всего — и материала, и инструмента.
Ведь я развивалась, расширялась, можно сказать. Уже выбрала направление — мыловарение и сконцентрировалась на нем».
Когда в спешке покидала Украину, Анна взяла по большей части лишь свои работы: «Мешочек с брошками успела собрать, и компьютеры детей. Броши раздала почти все в дороге. Нам люди помогали доехать до Латвии, а деньги брать не хотели. Так я хотя бы брошки дарила».
Броши у Анны тоже красивые. Она показывает мне несколько из тех, что остались. Взгляд не оторвать — переливаются пайетками, бисером и каменьями. Нарядные! У Анны талант делать праздничные вещи.
Поначалу в Латвии Анна хотела продолжить заниматься любимым делом. Нашла таких же талантливых украинок, стали общаться.
Один раз даже съездила на ярмарку в Даугавпилс: «Мне понравилось, я посмотрела, как это организовано в Латвии. Латыши вообще любят roku darbs (). Может, и еще бы поехала, но как-то не сложилось. В Украине мое рукоделие уже приносило доход, много денег вложено было в это. А здесь нужно было начинать все с ноля. В Латвии дело не только в свободных деньгах на старт, но и в том, чтобы быстро выйти на рынок и найти “своего” покупателя».
Курьезные случаи на работе
Дочери Анны сейчас пять. Элина ходит в детский сад в Риге.
«Любая мама меня поймет — ребенку нужно уделять время. И где-то ведь его нужно брать, правда?», — говорит мне Анна, когда мы размышляем про организацию чего-то своего на новом месте.
«Сейчас я работаю в кафе, — Анна называет мне известную рижскую сеть, на латышский лад, . — Я вообще-то там бариста. Но круассаны тоже продаю».
Два года назад мы с ней разговаривали про изучение латышского языка, делились успехами. И страхами: обе волновались — как оно дальше будет? Ведь обе тогда еще мало что могли и сказать, и понять на латышском.
«Сейчас как само собой разумеющееся перехожу на латышский. Уже не проблема. Но бывают и курьезные случаи. Однажды зашла к нам в кафе девушка, спросила — . А я говорю . Тогда я еще не знала, что значит это слово, я вообще его раньше не слышала… Девушка еще на меня тогда посмотрела и вышла. Я потом спросила у коллег, что значит это слово. Ну, посмеялись…
Получалось, что, если я слова не знаю, так у нас этого и ».
Говорит, что бывают ситуации, когда, если и не понимаешь слов, по интонации и контексту в целом все равно «читаешь» собеседника. И рада, что люди не переходят на русский, потому что «эти поблажки в итоге нам же и во вред».
Анна исправно ездит на курсы по латышскому языку, учит, потому что знает, что без него дальше никак: «Сдала два экзамена на оба уровня А (). Теперь вот на В1 хожу.
Хочу разговориться, именно говорить качественно.
Дочь в саду осваивает, и уже показывает хорошие результаты. Учим обе, как говорится», — опять смеется Анна.
Ее работа в две смены, или с утра и до обеда, или с обеда и до 9 вечера. Коллектив неплохой, но физически весь день на ногах — это не просто: «И не могу сказать, что заработная плата большая. Похвастаться нечем в этом плане. Но спасибо и за это, все хорошо. Я не сильно-то и жалуюсь. Вот уже год проработала. Здесь познакомилась с мужчиной — он беларус по родительским корням, хотя родился в Латвии, гражданин… Если говорить про финансовую сторону — то с моей зарплатой вдвоем, конечно, проще»
Спрашиваю про профессиональный рост.
«Здесь я бы еще могла пойти пекарем. Но это значит — быть на работе в четыре утра. А мамам с маленькими детьми такой график не подходит. Потому благодарна за то, что у меня сейчас есть», — отвечает Анна.
Схемы в Россию? Без проблем. Но за донат ВСУ
Сейчас Анна рукодельничает мало. Причины разные, одна из них — здоровье: физически не может долго сидеть в статичном положении. Однако от творчества она все равно далеко не уходит. И план у нее есть: «Я работаю в кафе, изучаю латышский язык и потихоньку иду вперед: моя цель — научиться делать схемы для вышивок и зарабатывать на этом».
Анна изучает специальные программы. Конечный результат — готовая вышивка — зависит также и от схем, которые вышивальщицам должно быть легко читать.
«Техническая и творческая сторона мне даются легче, чем финансовая. Еще не решила, как это правильно монетизировать, и как организовать налоговую сторону этого дела. Я бы регистрировала здесь самозанятость и, поскольку Интернет позволяет, продавал бы схемы всем желающим».
Главная головная боль, говорит Анна, это — как защитить схемы от попадания на пиратские сайты.
«Мониторю их и однажды видела свою работу — схему вышивки ягод черники, которую я разработала здесь, в Латвии. Два года назад
выложила ее бесплатно на украинском сайте вышивальщиц с просьбой не отправлять ее в Россию, а через пару месяцев уже увидела ее на российском сайте.
Хотя, если с условием, то я не против, чтобы и в России пользовались моими схемами, только пусть сначала сделают донат ВСУ».
