Традиционный накануне начала нового сезона разговор с руководителем Даугавпилсского театра Олегом Шапошниковым завершился неожиданно. Премьеры, гастроли, фестивали – и новая формула. «Больной спортсмен» превратился в «подростка». Что же впереди?
— Долгожданная премьера спектакля «Загнанных лошадей пристреливают» состоится 6 сентября. Ее ждали в конце весны, из-за болезни актрисы спектакль пришлось перенести. Может быть, в нем появилась какая-то новая грань?
— Новой грани не появилось. Хотя, конечно, это не совсем такой спектакль, каким он был весной. Прошло время, а спектакль – это живой организм, он меняется. Он репетировался, появлялись новые люди, какие-то новые факторы… Мы не знаем, каким бы он был весной – спектакль всегда дозревает в свои последние репетиционные дни. Мы же отменили его за неделю до премьеры, у нас не было этих самых последних, самых напряженных дней. Мы не видели спектакль новорожденным, мы видели только плод, не эмбрион, именно плод, если использовать медицинскую терминологию. Сейчас же можно допустить, что плод стал еще совершеннее, он точно не перезрелый. Будет такой хороший новорожденный.
— Вы в данный момент погружены в новую работу, в ее основе – пьеса лауреата Нобелевской премии по литературе прошлого года, норвежского прозаика, поэта, драматурга Юна Фоссе. Весной вы мне говорили, что, возможно, получится культурологическое исследование – первое в истории Даугавпилсского театра. И да – спектакль на латгальском языке. Чья идея, и получается ли исследование?
— Получилось или нет исследование, говорить рано. Еще почти два месяца впереди, и я только что сказал о дозревании спектакля в последние дни.
Идея родилась в Бюро Совета министров северных стран, под эгидой которого собираются проводить Дни Скандинавии в нашем городе. И эту идею озвучил глава Бюро Стефан Эрикссон – в рамках названных Дней в Даугавпилсском театре поставить одну из пьес Юна Фоссе. Фоссе — знаковая фигура. Выбор пьесы был за мной. Честно скажу, до разговора с Эрикссоном я не был знаком с драматургией Фоссе, первый импульс – прикоснуться и познакомиться. И я, руководствуясь интуицией, чутьем – чем-то не очень рациональным, выбрал пьесу, которую мы ставим – «Кто-то вот-вот придет».
— У спектакля интересное жанровое определение – «игра в современный театр на латгальском»…
— Оно возникло уже в начале репетиций, и это, на мой взгляд, самое честное определение. Все, кто следят за нашими спектаклями на латгальском, знают: мы всегда место действия, независимо от драматургии, переносим к нам – в Латгалию (очень яркий пример — спектакль О. Шапошникова 2018 года «Ревизор в Силаголсе», где действие комедии Гоголя «Ревизор» перенесено в вымышленный латгальский край Силаголс – Л. В.). Сейчас всё будет не так, мы ничего не локализуем.
При этом, говоря о драматургии Фоссе, мы, безусловно, говорим о современном театре, не о традиционном. Сказать, что Даугавпилсский театр современный театр, было бы слишком самонадеянно, всё-таки мы больше тяготеем к традиционному. У нас бывали эксперименты, связанные с театром XXI, но редко, и в том числе, увы, неудачные.
Мы не рискуем говорить, что создаем здесь современный театр, мы по правилам современного театра и подчеркиваем латгальский язык.
Впервые за новейшую историю Даугавпилсского театра мы латгальский спектакль, во-первых, не делаем локальным; во-вторых, отказываемся от латгальского веселого колорита, здесь его нет; в-третьих, используем эстетику современного театра, потому что без нее данный текст Фоссе на сцене воплотить невозможно.
— Артисты будут наши или приглашенные?
— Категорически наши. Приглашены только два человека – в прошлом даугавпилчане, Дарья [Турченко] и Владимир [Горшантов]. Они родились и выросли в Даугавпилсе, потом уехали в Ригу, окончили курс Ольги Житлухиной в Академии культуры. Молодые хореографы и танцоры, хотя мне в данном случае больше нравится определение на латышском kustību mākslinieks. Они – ребята с радостью вернулись в свой город и попали в известный им театр. Все остальные участники спектакля – актеры Даугавпилсского театра.
— На конец осени запланирован режиссерский дебют в Даугавпилсском театре актера этого театра Вадима Богданова. Может так получиться, что театр в будущем постарается обходиться своими режиссерами – вы, Марис Корсиетс, Вадим вот теперь…
— Самобытность всегда связана с корнями. У нас получается, что все режиссеры – пришлые-приезжие, тут нет никакого оскорбительного оттенка, лишь констатация факта. Да, мне бы даже не хотелось, а , чтобы театр в основном обходился своими силами, и заезжие режиссеры стали бы исключением, а не правилом. Сейчас всё наоборот.
Это одна из причин, почему я откликнулся на предложение Вадима Богданова. Во-вторых, до пандемии в нашем театре каждый год дебютировал кто-нибудь из молодых режиссеров. Я имею в виду не возраст в первую очередь, а то, что эти режиссеры создавали тут свои первые спектакли на профессиональной сцене. И все эти режиссеры были опять же приезжими. Потом они иногда к нам возвращались, иногда, к счастью для нас, нет. Вообще столкновение неизбежной для репертуарного театра рутины с молодыми режиссерами, часто страдающими излишней самонадеянностью, бывает очень продуктивным и дает интересные результаты. Вот поэтому
человек, который раньше никогда не ставил спектакли, но очень этого хочет, всегда вызывает у меня доверие и желание помочь.
— Мы всё время говорим о первом полугодии нового сезона. Может быть, немного раскроете интригу второго?
— Нет, не раскрою. Пока много неизвестных, и они должны для всех оставаться неизвестными, кроме меня.
— Совсем скоро в Риге можно будет увидеть комедию «Длинные выходные», ее покажут 17 сентября на сцене Рижского русского театра имени Михаила Чехова. Также в сентябре уже по традиции Даугавпилсский театр примет участие в международном фестивале искусств Trans/mission Balticum, который пройдет в Литве, зрители соседнего государства увидят спектакль «Макбет». Чтобы балтийская география стала еще полнее – шла ведь речь о сотрудничестве с театральным центром Vaba Lava из Нарвы?
— С Нарвой мы хотели сотрудничать, но всё продвигается трудно. Они тяготеют к определенным спектаклям, к экспериментам, связанным с социальной тематикой, каковых в репертуаре Даугавпилсского театра почти нет, это не наш репертуарный приоритет. Пока нет финансов, а тут нужна такая поддержка, на коммерческой основе не получится.
В ноябре мы отправимся в Ригу еще раз, будем участвовать во втором международном щоукейсе – туда съедутся продюсеры, критики, театроведы со всей Европы. Первый шоукейс прошел в ноябре прошлого года, там мы презентовали Даугавпилсский театр. Теперь наш театр будет представлен спектаклем «У тихой заводи» Лиены Шмуксте.
— В августе глава Рижского русского театра имени М. Чехова Дана Бйорк сделала достоянием общественности открытое письмо художественной коллегии названного театра. В нем говорится в том числе и о русском языке. Вы не планируете высказать свое мнение, ведь русский язык звучит в Латвии лишь в двух театрах – Рижском русском и Даугавпилсском?
— Мне кажется, вклиниваться в чужие разговоры неприлично. Речь идет о рижском самоуправлении и его претензиях к конкретному театру. Мэр Даугавпилса никаких претензий к Даугавпилсскому театру не имеет, мэр же Риги ничего о Даугавпилсском театре не говорил. Я вам больше скажу:
большинство рижской русскоязычной театральной публики даже не знает, что в Даугавпилсском театре есть спектакли на русском языке.
Я частенько читаю комментарии в соцсетях, в них утверждается, что Рижский русский театр – единственный, где играют на русском… Ну, я тогда думаю – пусть такие рижские русскоязычные театралы продолжают жить с ощущением превосходства и некой эксклюзивности.
Знаете, голос Даугавпилсского театра вообще мало кому интересен, к сожалению.
Вот когда в стране будет адекватное, равное отношение, уважение ко всем регионам, ко всем театрам, тогда, возможно, мы захотим разговаривать. А так – нас упоминают лишь в связи со всякими скандалами и возможностью клюнуть, высмеять. В такой ситуации я не считаю органичным вступать в диалог – вспоминается басня Крылова про слона и Моську. Зачем нам этот лай? Когда нас касается, мы умеем быть громкими, а тут… Сомневаюсь, что наш голос кто-то услышит, и мы не будем себя навязывать.
— Я всегда в конце наших разговоров спрашиваю – может быть, есть что-то важное, о чём хочется сказать, а я не спросила?
— Да, подобного вопроса я ждал. Я готов сказать, что, спустя 13 лет, стоит вернуться к некоторому иносказанию и определить – что из себя театр представляет сегодня (в 2011 году, когда Олег Шапошников только переступил порог Даугавпилсского театра, переживавшего нелучшие времена, он в разговоре со мной назвал театр «больным спортсменом». Эта формула закрепилась и подверглась трансформации. Постепенно стали говорить о выздоровлении «спортсмена», о том, как он набирает форму, и т. д. – Л. В.). В этом году я почувствовал, что хочу дать новое определение. Может быть потому, что прошел 12-летний цикл: первый год не был годом развития, оно началось потом. И вот цикл завершился.
Я бы не стал называть театр спортсменом. Сейчас мне не нравится это определение, но я не отрицаю его адекватность в тот год, когда я это сказал. Тогда это было абсолютно точно.
Слово «спортсмен» я убираю – мы больше ни с кем не соревнуемся.
Сейчас это не имеет никакого смысла. Но нужно ведь найти какое-то существительное… И оно ко мне пришло из области психологии и физиологии. Почему-то мне хочется назвать наш театр подростком.
Подросток – вообще существо больное. Подростковый возраст – возраст принимаемой за норму патологии, контролируемой патологии. Вот мне кажется, что наш театр в данный момент – подросток, без всяких прилагательных, со всеми вытекающими последствиями.
Театр, как всякий подросток, находится на некотором распутье. А как он будет взрослеть? Может быть, именно нынешний сезон даст ответ на этот вопрос.
В подростковом возрасте ведь всякое бывает – можно и в наркоманию сорваться, а можно пойти по пути адекватной социализации – получать образование, крепнуть и так далее.
Куда двигаться дальше – этот вопрос меня занимает. Какую «профессию» выбрать Даугавпилсскому театру? Может, стать учителем? Может, священником?
Двенадцать лет – это такой цикл (будем говорить, не углубляясь в эзотерику), который предполагает некоторые необходимые перемены. Может быть, выбор пути – вопрос этого сезона. Вот так.
