В принципе, эта «белая трагедия», как ее назвали создатели спектакля, красива сама по себе, особенно в сценографии опытного Матиньша Вилкарсиса. Ведь это история юношеской любви! Но, как говорится, эксперимент углубляется тем, что это любовь из XIII века, когда в Курземе друг друга полюбили Индулис, вождь курсов, и Ария, дочь немецкого рыцаря. А это уже история! И некий парафраз на вечный шекспировский сюжет про Ромео и Джульетту.
Все ясно и без слов. Тем более, что десять с половиной лет назад в Лиепайском театре даже была постановка хореографа Сергея Землянского по этой пьесе Райниса — без слов, только пластика артистов. Данный исторический аспект с вкраплением любовной лирики, предложенный режиссером Индрой Рогой, весьма актуален и в наше время.
Спектакль в двух действиях длится почти три часа — о Нации (в конце концов, театр-то Национальный), Смерти, Любви, Жизни… Человечности все же. И здесь предлагается воспринять всю эту историю не только разумом, но и сердцем. И тут в помощь прекрасная музыка Эрика Эшенвалдса, ведущего латышского композитора среднего поколения, известность которого в музыкальном мире уже давно перешла границы Латвии (в частности, его произведения весьма востребованы за океаном, в США).
Музыка как часть театрального действа — надежный ход, проверенный десятилетиями. Вспомним, каким успехом долгие годы пользовался в Национальном театре другой спектакль по пьесе Райниса — «Вей, ветерок» в постановке Элмара Сенькова. Медитативное действие, усиленное выдающейся музыкой нашего великого Иманта Калниньша делало свое дело!
В данном же случае музыку исполняет наш выдающийся Государственный академический хор «Латвия» под руководством Мариса Сирмайса. И хор находится в ложах по кругу и так небольшого театра, так что музыка звучит не только со сцены, но прямо со стороны зрителей, являя собой, выражаясь поэтическим языком Райниса, образующую невидимую нить, замкнувшуюся вокруг зрителей.
А что до истории, то Индулис (артист Карлис Рейерс) в данной версии выглядит растерянно, будто употребивший солидную порцию наркотиков. А Ария (Лаура Силиня)… да женщина ли она? Или все-таки биоробот? Явно напоминает ходы из нашей Оперы — там у Алвиса Херманиса в «Саломее» роботом был Иоканаан, а в «Сказках Оффенбаха» — Олимпия.
В общем, все неоднозначно, учитывая еще и драматургическое переложение классической пьесы драматургом Иевой Струкой. Но даже и без нее есть догадка, что Райнис действительно великий, представляете? Во всяком случае, удачно и талантливо писал на темы, которые, как он, мудрец, явно догадывался, будут актуальны и через сто лет после написания «Индулиса и Арии».
