Почему Путин уверен, что он победит «коллективный Запад»

Украина — лишь ступень к исполнению масштабных империалистических планов Кремля, и для их предотвращения нынешних усилий администрации Дональда Трампа недостаточно. Это заставляет Путина думать, что он может победить «коллективный Запад».

Вскоре после инаугурации администрация Трампа сделала установление перемирия в войне России и Украины приоритетной внешнеполитической инициативой. Перед выборами Трамп обещал, что покончит с кровопролитием в Украине за 24 часа. С момента его вступления в должность (как и следовало ожидать) испытания и невзгоды американской дипломатии продемонстрировали, что достижение действенного и прочного прекращения боевых действий всегда оценивалось слишком оптимистично.

В статье под названием «Почему Путин верит, что сможет выиграть свою “Цивилизационную войну” против Запада» на американском портале 19FortyFive пишет Эндрю Мичта, старший научный сотрудник Центра Скоукрофта по стратегии и безопасности при вашингтонском Атлантическом Совете.

«Администрации Трампа еще предстоит осознать причины этого:

Россия попросту не заинтересована в каких-либо иных исходах в Украине, кроме достижения основных политических целей,

которые и побудили ее снова вторгнуться в эту страну в 2022 году. Тот факт, что администрация США продолжает вести переговоры о прекращении огня в Украине, показывает, что Вашингтон не до конца понимает еще и саму природу российского государства, движущие силы политики Путина и, самое главное, что Москва считает, что может продолжать войну и добиваться своих целей приемлемой для режима ценой», — считает Мичта.

Зачем России Путина война

Для России эта война никогда не была из-за захвата украинских территорий, прав русскоязычных или вступления Украины в НАТО. Расширение НАТО после Холодной войны также не является подлинной причиной конфликта. С самого начала для Путина и его окружения эта война — война за восстановление Российской империи. Фактически, он объявил ее еще в 2007 году на Мюнхенской конференции по безопасности, когда отверг западный порядок и назвал распад СССР величайшей геополитической катастрофой XX века. В этом контексте

вторжения в Украину в 2014 и 2022 годах — не результаты ошибок Запада, а этапы в более обширной войне, начавшейся с нападения на Грузию в 2008-м,

считает Мичта.

Путинская война за реставрацию империи с самого начала имела три цели. Во-первых, восстановить восточнославянское «внутреннее ядро» имперского государства, подчинив Беларусь, а затем Украину, и вернув их в сферу исключительного господства России в качестве учредительной основы «Русского мира», который Путин вознамерился восстановить.

Во-вторых, его параллельная цель — подорвать и в конечном итоге расколоть альянс НАТО, продемонстрировав его неспособность обеспечить эффективное сдерживание расширения России в Европу.

И, в-третьих,

главная цель — вытеснить США из Центральной Европы и стран Балтии, а в перспективе и с европейского континента в целом,

таким образом положив конец восьмидесятилетней эпохе трансатлантической безопасности, основанной на оборонительном союзе Европы и Америки.

«Цель Путина — восстановить имперское положение России, существовавшее перед Первой мировой войной.

Он стремится заключить соглашение о сферах влияния с крупнейшими европейскими державами, и прежде всего с Германией, чтобы вновь утвердить Россию как европейскую великую державу. Накануне второго вторжения в Украину Путин недвусмысленно обозначил эти цели, призвав вернуть региональную конфигурацию сил к состоянию до 1997 года, то есть полностью отменить последствия расширения НАТО», — пишет Мичта.

Провалы тактики Трампа

Администрация Трампа, похоже, продолжает действовать, находясь под впечатлением, что Путин ради спасения жизней искренне заинтересован в окончании войны. Вашингтон также полагает, что территориальное «урегулирование» и гарантии фактического нейтралитета Украины угодят Москве и помогут прекратить конфликт. Тем не менее, сделанные администрацией США уступки РФ, которые, по сути, сводятся к ослаблению международной изоляции страны, недостаточны, чтобы привлечь Россию и склонить Путина к добросовестным переговорам.

«Если Путин затянет переговоры сверх любых разумных сроков, на которые готова администрация Трампа, никакие дополнительные санкции [США] против России не заставят его всерьез сесть за стол переговоров.

Единственное давление, которое потенциально может побудить Путина к ним — это прямая угроза выживанию его режима.

Применение методов, не достигающих этого уровня, и особенно политика, основанная на экономическом давлении, станет свидетельством прежнего глубокого непонимания сути российского режима, ключевых мотивов политики РФ в отношении Запада и того, какое место занимает борьба за Украину в этой более широкой стратегии. Западу давно пора признать, что Россия ведет войну за восстановление своей империи, движимая великорусским нарративом, который является основополагающим для ее системной эволюции на протяжении всей истории, от наследия Романовых до большевиков, и теперь до его путинской разновидности», — считает Эндрю Мичта.

Единственная форма «государственного поведения», с которой знакома Россия — имперская, говорит автор. Для нее характерна структура, выстроенная по принципу «сверху вниз» и опирающаяся на историю насилия. Она остается постоянной экзистенциальной угрозой для стран, расположенных рядом с РФ на восточной границе НАТО. Однако

такая угроза уже не распознается «постмодернистской» Западной Европой, а Соединенными Штатами она не осознавалась по-настоящему никогда.

Политика Трампа по прекращению войны в Украине путем переговоров не работает, поскольку его администрация смотрит на проблему с точки зрения Запада. Она исходит из того, что огромные человеческие жертвы и разрушения последних трех лет имеют для плана Путина значение — а это не так. Предложения, сделанные администрацией США, не учитывают самого главного и относятся к вопросам, для Москвы не имеющим никакого значения (автор употребляет определение — нерелевантный, «совершенно не связанный с обсуждаемой темой»). Путин неоднократно демонстрировал, что для него не важны жизни его солдат и он не готов изменить свои экономические расчеты, чтобы снизить издержки от войны.

«Суровая реальность войны в Украине, которую Вашингтон до сих пор не признал, заключается в том, что

этот конфликт является лишь частью более масштабной цивилизационной войны против Запада, которую Россия ведет уже более двух десятилетий. Эта российская война за империю

— будь то некинетическая или кинетическая — не прекратится, пока Россия не потерпит серьезное поражение, которое создаст прямую угрозу путинскому режиму внутри страны. Это не означает, что Москва не будет время от времени делать тактические паузы, но мы всегда должны помнить, что такая передышка лишь дает Путину возможность перевооружиться и перестроиться. С 2022 года Россия переориентировала свою экономику на поддержку военных действий, продемонстрировав, что способна восстановить вооруженные силы быстрее, чем считали возможным большинство западных аналитиков», — пишет Мичта.

Опираясь на экономическую поддержку Китая и выручку от продажи энергоносителей по всему миру, российские войска имеют все шансы продолжать войну в Украине в течение нескольких лет. Это позволит им набираться боевого опыта и изучать западное оружие и тактики, подбодренные ожиданиями реалистов о неизбежном сломе украинской обороны.

Усилия Вашингтона по достижению согласованного прекращения огня в Украине, включая значительное давление на Киев, только убедили Москву, что время на ее стороне,

полагает автор.

«Предположим, что мы добьемся прогресса в прекращении бойни в Восточной Европе. В таком случае администрации Трампа следует начать с учета коренных причин и последствий конфликта в Украине, признав, что это не “изолированная война”, которая началась из-за ряда просчетов в политике администрации Байдена или ее предшественников. Тем не менее, по сути, это последняя фаза более масштабной войны, которую Москва ведет против Запада. На восточном фланге НАТО, будь то в Хельсинки, Таллине, Риге, Вильнюсе или Варшаве, прекрасно понимают, что Россия придерживается стратегии последовательных конфликтов, в рамках которой поражение Украины станет лишь ступенькой к прямому давлению России на эти страны. А в случае дестабилизации системы безопасности в Индо-Тихоокеанском регионе она станет и началом для тотального нападения. В Вашингтоне такие разговоры могут казаться алармистскими, но они являются частью расчетов для национальной безопасности на этом фланге, и должны быть схожими во всей Западной Европе», — считает Мичта.

На Западе уверены, что в этой войне истекают кровью только отважные мужчины и женщины Украины. РФ, однако, видит ее совершенно иначе — как часть продолжительного конфликта с «коллективным Западом». И в этом ракурсе

Кремль приходит к выводу, что западные демократии отставляют желать куда большего в противостоянии его имперскому напору

— и в средствах, и в решимости. Учитывая последние два десятилетия попустительства и умиротворительства Запада в отношении неоднократных актов российской агрессии, автор призывает серьезно отнестись к перспективе того, что Путин продолжит прощупывать НАТО и, если представится возможность, без колебаний пересечет оборонительный периметр альянса.

Сто дней попыток администрации Трампа добиться перемирия между Россией и Украиной показали, что ее план не учитывает ни исторические причины войны, ни реальную ситуацию.

Поэтому он не способен привести к устойчивому разрешению конфликта, независимо от возможных тактических уступок со стороны Путина. Основная цель его режима — сохранить власть и продолжать имперскую политику.

Парадоксально, но война укрепила этот режим, обеспечив социальную мобилизацию по приемлемой цене.

Она также позволила Москве добиться уступок от Запада и подготовить почву для новой сделки о сферах влияния — главной цели Кремля.

«В любом случае, администрация Трампа уже вывела Россию из изоляции и предложила ей множество послаблений, при этом давя на Украину, чтобы склонить ту к переговорам. Москва читает это как, что ее стратегия работает, и ее конечная цель — изменение конфигурации европейского ландшафта безопасности — может быть уже в пределах досягаемости. И хотя показатели “твердой силы” России, действительно, не идут ни в какое сравнение с ВВП и численностью населения “коллективного Запада”, Путин, похоже, все больше уверен, что у современных западных демократий не хватает пороха для борьбы. Поэтому его стратегия борьбы за восстановление имперского господства и влияния России открывает путь к победе на его условиях», — заключает Эндрю Мичта.